Увага всього світу прикута до жахіть, що чинять рашистські окупанти в Маріуполі. Те ж саме відбувається в північних громадах Київщини, окупованих московитами: вбивства мирних мешканців, узбіччя шляхів завалені тілами вбитих, який окупанти не дають поховати. Старі люди помирають від голоду та хвороб. Рашисти гвалтують неповнолітніх дівчат на очах їхніх матерів, що помирають від поранень. Командири московитів мародерничають, вивозять цінні речі “КАМАЗами”. Але всі окупанти розуміють, що їх смерть в Україні неминуча, і намагаються брехнею вивезти українців до білорусі. Втім, майже ніхто, незважаючи на жахи війни, не хочуть їхати до московистського полону і чекають на визволення Збройними Силами України.
Про це КВ стало відомо з інтерв’ю журналістки Марії Строєвої-Волічкова (Ліберець, Чехія, Telegram-канал STROEVA О ВОЙНЕ Украины и России) з волонтером Костянтином Кястутисовичем, який вивозить людей з окупованого Ворзеля.
Костянтин – громадянин Казахстану, якому три роки назад Україна надала політичний притулок через його переслідування з боку казахстанської влади. Марія Строєва-Волічек – колишня російська журналістка, яка під час Революції Гідності покинула рф та з чоловіком, громадянином України, спочатку виїхала до Києва, а потім – до Чехії.
Оскільки спілкування Марії та Костянтина відбувалось на російській мові, КВ дає із незначними скороченнями без перекладу, щоб в росії також знали, що чинять їхні вояки в Україні.
Повне інтерв`ю доступне до перегляду на Youtube-каналі КиївВлади.
Костянтин Кястутисович: В Ворзеле происходит то, что не происходило, когда там были фашисты гитлеровской Германии. Человек, идущий по улице, должен быть обвязан полностью белыми тряпками и, если едет представитель путинской армии, он должен поднять руки и идти с поднятыми руками. Если он этого не сделал, его лишают жизни.
Марія Строєва-Волічкова: Удалось узнать, это у них приказ сверху или мародерская самодеятельность на месте?
Костянтин Кястутисович: Это солдаты путина, которые выполняет исключительно его волю… они следуют исключительно тем указаниям, которые им испускают свыше. Эти люди не имеют своей воли от слова совсем. Они просто-напросто, как роботы. понимая, что это зверство, что это фашизм, что это уничтожение, геноцид целого народа – выполняют приказы спущенные сверху. Я думаю эти приказы отдает сам путин.
Марія Строєва-Волічкова: Вы даже умудряетесь с ними общаться. Скажите, это призывники-срочники или это уже более старшие люди по возрасту?
Костянтин Кястутисович: Люди которые стоят на постах, это, как правило, срочники-“духи” – юнцы.
Люди, которые патрулируют м с кем я сталкивался неоднократно, это контрактники. Те, которые стоят на местах, где идет основная дислокация техники и подразделений – там уже солидного возраста ну и солидных званий, судя по всему. Их задача – взять Киев, как они говорят.
Народ, который живет в Ворзеле, никак им не интересен. Их не заботит то, что люди остались без еды и воды, что у людей нет возможности как-то получить медицинскую помощь, потому что там осталось очень много стариков и больных людей – тех, кто вообще не может покинуть место, потому что парализован, потому что не способен даже выйти и сесть даже в мою машину. Там требуется карета скорой помощи чтобы оттуда его вывести.
Их (російських окупантів, – КВ) это никак не заботит. Они говорят: это не наши люди и, если Украина их здесь бросила, значит такова судьба этим людям и одна дорога для них – это смерть. Потому что, говорят они, “как только нас отсюда погонят, мы сожжем здесь всё”. Соответственно и всех кто здесь остался.
Они (російські окупанти, – КВ) об этом сказали людям, которые собрались. То есть они собрали там население и сделали такое объявление: у вас есть возможность выехать на территорию Белоруссии, мы вам организуем коридор, транспорт.
И есть такие, кто уже согласился. Первый автобус уже ушел в Беларусь через Припять (орієнтовно 21-22 березня, – КВ). Я так понимаю, что люди, которые уехали, вероятно станут заложниками и предметом торга в последующем для россии.
Буквально перед этим они (російські окупанти, – КВ) проявили такое, как они говорят, милосердие (думаю, это просто была “прикормка”): завезли краснодарскую кабачковую икру и немного риса, раздали людям. Показали, мол, мы как бы не против вас, вы садитесь в автобус езжайте, вас там встретят, разместят, накормят – и у вас будет возможность избежать смерти, потому что через несколько дней мы сожжем Киев и все, кто там есть, они умрут. Так будьте же в числе тех кто выживет, как они говорят.
Марія Строєва-Волічкова: То есть именно убедили, внушили, что люди так смогут выжить?
Костянтин Кястутисович: Да.
Марія Строєва-Волічкова: Сколько там примерно было людей? Известно ли, кто эти люди? Понимаю, что списков наверное нет, но можно ли найти и установить, кто эти заложники?
Костянтин Кястутисович: Там люди (місцеві мешканці, – КВ) все друг друга знают.
Уехавших – 14 человек, среди них были и пожилые люди, и дети (орієнтовно шість дітей, – КВ).
Их пропаганда не такая уж действенная, потому что все остальные-то остались. Несмотря на все трудности и тяготы жизни. И они (мешканці окупованих рашистами громад України, – КВ) верят, что Вооруженные Силы Украины смогут освободить и Ворзель, и всю Украину. Поэтому я не думаю, что вот эти 14 человек может вообще как-то отражать настроение всех жителей Ворзеля.
Да, люди находятся в полной изоляции, у них нет никакого источника информации потому, что уже месяц там нет света, газа, воды и, соответственно, нет связи. Люди просто не знают, что происходит. Когда я приезжаю, меня окружает огромная толпа людей. Спрашивают, а что же там Киев, стоит или нет? А есть ли в Киеве вода свет, а работают магазины?
Когда я говорю, что в Киеве все нормально, что даже парикмахерские работают, вот видите я подстригся, что в Киеве все в принципе, ну не так как до войны, но все жизненно важные объекты работают и люди находятся в безопасности, что те, кто хочет уехать куда-то в Европу или на западную Украину могут это сделать, для этого существуют гуманитарные конвои, поезда ходят – люди очень удивляются.
Кто-то сомневается в том, что это так, потому что когда 24 часа в сутки над твоей головой летят ракеты и взрываются дома… Передо мной каждый день такая картина: еду по улице, вижу целый дом, а когда возвращаюсь и еду по той же улице – дом уже разрушен.
Чем еще занимаются солдаты путина. Буквально несколько дней назад я написал в своем профиле на Facebook эту историю.
Эту историю мне вкратце рассказала 15-летняя девочка, когда мы ехали из Ворзеля в Киев – это очень длительный путь. Мы едем через линию фронта, под обстрелами, проезжаем очень много блокпостов, где идет тщательный досмотр. Меня несколько раз практически раздевали наголо на улице и рассматривали, к такому очень часто прибегают они (російськ окупанти, – КВ).
То что она мне рассказала… Я двое суток не спал. Я рыдал и не мог представить что 15-летнюю девочку 10 дней (!) толпа молодых русских ребят насилуют в подвале. На ее глазах убивают ее мать, которая, истекая кровью, умирает двое суток. На ее глазах убивают 14-летнего парня. На ее глазах!!!
В этом подвале она жила 10 дней. Она жила просто в аду. Ей 15 лет. Я не знаю как сложится судьба этой девочки, но я скажу одно, что здоровое общество не может воспитать таких уродов, не может земля вырастить таких нелюдей. 20 лет этим ребятам. Откуда в них столько ненависти злости к детям, к бабушкам, к мирным людям?
Когда я везу людей через русские блокпосты, людей от страха настолько сковывает, что они не могут выйти с машины на досмотр, они не могут произнести своей фамилии. Они настолько запуганы, что при виде этих людей (російських окупантів, – КВ) входят в оцепенение. Я представляю что эти люди пережили за то время что там стоят солдаты путина.
И когда мы подъезжаем к украинскому посту и люди видят прапор, украинский прапор — они все рыдают. Каждый день заезжая-выезжая из Ворзеля я проживаю жизнь – полноценную жизнь не одного человека, ради вот этих слез, и радости этих людей, что они вернулись туда, где безопасно, где их родина. И Ворзель их родина, но сейчас она находится временно в оккупации. А когда они приезжают в Киев, вы не представляете как они радуются как они обнимают и говорят” “Слава Богу за тебя, ты наш ангел”…
По мне не раз стреляли. И у меня есть фотографии машин, которые я водил – за это время я поменял несколько автомобилей, были прострелы в лобовое стекло, и ни я, ни люди со мной в машине не пострадали.
Я очень часто хожу сейчас в церковь. Буквально через день хожу и молюсь, и благодарю Бога, что он сохраняет мою жизнь и жизнь людей, которых вывожу оттуда. Нету цены, которой стОят судьбы этих людей. И каждый из нас сейчас просто должен делать то, что он может делать, независимо от того кто ты: украинец, русский или как ты себя называешь, будучи в Украине.
Я казахстанец. Во мне нет украинской крови, но сейчас я Украине, и я воюю здесь и за свой народ тоже. Потому что если мы здесь остановим путина, то мы остановим этого дьявола везде – и в Казахстане, и Узбекистане, и в Сирии. Большая часть планеты будет освобождена от этого диктаторского ига. Люди получат свободу.
Это очень важно, чтобы европейцы, чтобы и россияне это понимали – что такое свобода. Я три года живу в Украине, я знаю, что такое свобода, потому что родился вырос Казахстане и имею потрясающее мнение по поводу того, что такое диктатура. Я очень хочу, чтобы в моей стране, в Казахстане – родина моя, где родился, тоже была такая свобода, как в Украине.
Украинский народ сейчас всем своим телом, всей своей силой положит наконец дьявола путина. И народ россии тоже вздохнет. Ведь в россии тоже очень много людей которые хотят жить в свободной стране. Я вижу тысячи задержаний. Я вижу огромные репрессии за просто несколько слов. Я вчера прочитал новость что девушку осудили за плакат на котором было написано “фашизм не пройдет”.
Марія Строєва-Волічкова: Это расценили как критику российской армии. Совершенно поразительный уровень цинизма и бессовестности: они даже не скрывают, что задерживают человека за плакат “фашизм не пройдет”, они сами признают свой фашизм. Вы спасли мою дорогую подругу и ее мужа из Ворзеля. Она мне рассказывала, что там очень много погибших и оккупанты не дают их похоронить.
Костянтин Кястутисович: Я сегодня (24 марта, – КВ) пытался проехать чуть дальше Ворзеля. ВДолго решался, ехать туда или нет, но там дети и у одного из детей уже начался пиелонефрит от того, что лопнул аппендицит.
В Бородянке уничтожена практически вся инфраструктура.
Проехал посты русских. Проехал посты белорусов – это не просто ряженые солдаты российской армии, я прекрасно отличают диалекты. Белорусы пропустили. Дальше, ближе, к Малину стоят кадыровцы. Они сказали: “А ты вообще как здесь, ты вообще что здесь делаешь?”.
Я сказал, что я простой человек, который хочет вывезти детей. Они сказали: “У нас приказ никого не пускать, разворачивайся, уезжай или по тебе откроем огонь”.
Так вот, отрезок Варшавской трассы от поворота с Ворзеля на Коростень, начиная от поворота с Ворзеля, наверное, километров 10 – он весь усеян телами мирных людей, которые были убиты в своих автомобилях, на мотоциклах, кто просто шел. Взорванные танковые колонны – это дорога в ад.
Тела лежат очень давно. И местным жителям не разрешают их похоронить, хотя бы во дворах домов – солдаты путина открывают стрельбу по людям.
В Ворзеле очень много людей (!), которые умерли от голода в подвалах, в основном – пожилые люди. Первое время, когда меня не пускали туда с едой, я печеньки-снэки прятал между сиденьями. Собиралось очень много людей, все хотели уехать и я старался как мог детям и старикам раздать эти снэки И когда одну печеньку ломают на четыре части и вот так вот (дуже обережно тремтячими руками, – КВ) подносят руку ко рту, чтобы крошки тоже не упали – это в 21 веке!
Эти старики видели голод, видели Вторую Мировую войну, они прошли столько ада – и сейчас в таком почтенном возрасте не имеют возможности просто есть хлеб, многие из них умерли в своих домах. И их тоже не разрешают похоронить.
Сейчас уже тепло на улице. Понимаете, что там происходит? И это – русская армия.
Марія Строєва-Волічкова: Примерно сколько в этом регионе осталось людей?
Костянтин Кястутисович: Могу сказать только о Ворзеле – здесь сейчас остается около двух тысяч человек. Но рядом – Буча, Ирпень…
Марія Строєва-Волічкова: Есть ли возможность все-таки их всех вывезти оттуда?
Костянтин Кястутисович: Сейчас нет такой возможности. Гуманитарные коридоры настолько жестко регламентированы, что автобусы должны не останавливаясь за определенное проехать по поселку до определенной точки, и даже водитель не имеет права выйти из автобуса, чтобы помочь кому-то подняться на ступеньку. Очень много людей в подвалах, которые даже не знают что завтра приедет гуманитарный конвой. Или этих людей надо выносить на носилках и везти скорой помощью.
А я езжу на маленьком электрокаре и физически не могу всех вывезти. У меня все началось с того, что я прочитал у Дмитрия Гордона, что в Ворзеле по сути в плену находятся известный украинский композитор Игоря Дмитриевича Поклад и его жена Светлана., и они не могут выбратьс.
Не задумываясь я открыл карту и нашел более-менее безопасные дороги. Я живу в Буче и знал об этих тропах. Поехал, на блокпосту сказал, что здесь мои дедушка и бабушка, и я хочу их забрать. Приехал, долго ходил по двору, стучал в окна, а люди находились в подвале, они были сильно напуганы. Потом открылись жалюзи – и я увидел Светлану. Я сказал: “Я Костя Гудаускас, гражданин Казахстана, прочитал у Димы Гордона, приехал вас вывезти”.
Так началась ниточка спасения. Светлана, приехав домой и переночевав с мыслью о том, что там же остались люди, тоже стала волонтером. Ей начали писать люди, мы потихоньку собирали пожертвования на еду и лекарства. Потом подключились люди, которых я вывез – то есть жители Ворзеля помогают друг другу! Они выгребают самое последнее дома и передают в Ворзель.
Это и есть та самая сила украинского народа – он единый, цельный, неделимый. И на примере Ворзеля могу сказать – Украина сейчас вся такая. Для меня большая честь сейчас быть в Украине потому что здесь за эти дни войны я родился заново, я увидел в жизни как много прекрасных вещей, которые не связаны ни с какими большими материальными ценностями, а с человеческим милосердием, любовью, добротой и состраданием. И это большая гордость в мире – быть украинцем.
Я езжу без коридора с самого первого дня. Приезжаю на пост и говорю: я гражданин Казахстана, я правозащитник, я ни на какой стороне, я на стороне тех людей которые остались в этом месте, я хочу им помочь, я хочу вывести тех, кто в этом нуждается, я хочу привезти им хлеба, поэтому прошу вас, Христа ради, вы тоже христиане, дайте мне это сделать. Сейчас так же поступает каждый, кто остался в Украине – я это увидел в самые первые дни войны.
Война началась с того места, где я жил. Я 24 февраля, ровно месяц назад в пять утра увидел из своего окна высадку путинских солдат на Гостомельский аэродром. И нас уже бомбили. Когда это уже началось, я стоял в очереди за хлебом и, потому что была большая очередь, мне не хватило хлеба. Когда я возвращался из магазина, меня догнала простая женщина, которую никогда не видел, разломила батон пополам и отдала половину мне: “Вам не хватило, возьмите, пожалуйста”.
Люди, которые готовы поделиться со мной самым последним. Как я могу оставить этих людей здесь? Думаю, что украинская нация сейчас – самая сильная нация в мире. И она победит, потому что украинцы имеют те качества, которые говорят: мы – люди, мы – человеки.
Марія Строєва-Волічкова: В том. что Украина победит, нет ни у кого сейчас в здоровом нормальном мире ни малейшего сомнения. Вопрос человеческих жизней – вот самое главное. Вы ездите через их (російських окупантів, – КВ) каждый день, что они едят, что пьют? Снабжение плохое, тела не захоронены. Я не за них (російських окупантів, – КВ) переживаю, я переживаю за оставшихся там людей.
Костянтин Кястутисович: Если вы о моральном духе (російських окупантів, – КВ), в их глазах я вижу неизбежность смерти – это они все понимают, даже те, кто постарше, и те, кто пытаются задавить страх смерти алкоголем. Они добрались до винных погребов, они выгнали люксовые автомобили из гаражей хороших домов. которые там были. Это же курортное место.
Марія Строєва-Волічкова: То есть они мародерствуют.
Костянтин Кястутисович: Да, они мародерствуют. И я расскажу, как поступает их руководство. Но сейчас вот вам случай.
Меня проверял русский срочник, пацан лет 20-ти – продукты и всякую мелочь. Меня мой бог учит если враг тебя просит накормить – накорми его. И я спросил его: может ты хочешь кушать? И собрал ему пакет – что-то сладкое, хлеб положил. Он взял, а к нему подъехали контрактники и забрали пакет. Я видел такое сожаление в его глазах… На выезде, когда завез гуманитарку в Ворзель и вывозил людей, дал этому срочнику еще один пакет – и увидел его его глаза полные слез. Он не ожидал этого, совершенно не ожидал.
Они сломлены духом. Они понимают, что творят беззаконие во всех смыслах этого слова. Они понимаю, что их здесь никто не ждал, как им обещали, и никто цветами не встречает. Что люди готовы даже оставшуюся еду слить в туалет, но никогда не поделятся с ними, потому что они пришли на чужую землю. И это их очень сильно гнетет. А любое проявление сейчас человечности к ним вызывает в них изумление.
И этого срочника уже нет живых. В его пост попала ракета и все (російські окупанти, – КВ), кто там были, мертвы. Вот как закончилась их жизнь.
Марія Строєва-Волічкова: Стоило прийти, чтобы умереть. Вы обещали рассказать о том, что творит их руководство.
Костянтин Кястутисович: Я видел несколько раз конвои из “КАМАЗов”, до краев загруженных мебелью, картинами, коврами, бытовой техникой, которые они вывозят из респектабельных домов. Вывозят абсолютно все – вплоть до ковриков из гостиных.
А еще они очень удивлены, что в селах у людей туалеты в домах со смывным бачком. И их очень удивляет, что в Ворзеле вообще нет туалетов на улице.
Про те, що відбувається в окупованих московитами громадах Київщини:
Фото: скрін з Youtube КВ
