Чем участники крестного хода отличается от участников недавнего московского траурного шествия? Борис Немцов требовал от своих сторонников изменить Россию к лучшему. Христос требовал от своих учеников подставлять правую щеку, когда ударили по левой щеке. Немцов требовал невозможного. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как тяжело сделать так, чтобы Россия перестала быть сама собой и стала другой. Светлой и замечательной, о которой все мечтают. Это пытались сделать и цари, и революционеры и кто угодно. Если нужен текущий результат – включите телевизор. Что было, то и есть. С поправкой на технологии, завезенные сюда извне, и на рост уровня жизни, обусловленный ввезенными технологиями.
Христос тоже требовал невозможного. Прощать обиду – кто из людей на такое способен? Ни один христианин, даже если это какой-нибудь суровый норвежский лютеранин, не сможет сказать, что он в точности выполняет заповеди Христа. Как и сторонник убиенного Немцова. Разница между ними в том, что плохой христианин, участвуя в крестном ходе, чувствует свою несостоятельность в роли христианина.
Христос заповедовал быть кротким, заповедовал любить людей. Заповедовал помогать, не ожидая помощи в ответ. Человек, который принял его призыв, не может не чувствует свое несовершенство. Нельзя быть христианином, не считая себя при этом плохим христианином. Слишком уж высокие требования. Даже если некоторые заповеди – например, про милостыню – и удается исполнять, ты все равно плохой христианин, потому что невозможно исполнить невозможное. Отсюда постоянное недовольство собой.
Совсем другую картину мы видим у сторонников Немцова. В отличие от христиан, они относятся к себе мягко и с большим сочувствием. Если без сопротивления не получается достигнуть мечты, то и лучше и не пытаться. Они уверены, что Немцов обязательно гордился бы ими уже за то, что они его помнят.
Как будто Немцов мечтал о том, чтобы люди собирались раз в год в центре города и шли по маршруту, указанному мутными персонажами из правительства. Которые, как уверено большинство сторонников убиенного, его и убили. Или Немцов мечтал, чтобы переименовали мост в его честь. Если суммировать то, что говорят сторонники Немцова, получится, будто Немцов жизнь свою положил ради переименования моста и чтобы его помнили.
Но Немцову не нужен был мост. Это все равно, что сказать, будто Христос пошел на распятие, чтобы Лужков построили Храм Христа Спасителя в Москве.
Подписывайтесь на новости “КиевVласть” в Facebook
Если бы Немцову нужен был мост, он бы точно не занимался мечтами о России. Немцову нужна была большее. Немцову нужно было воплощение в жизнь невероятной мечты о том, как на унылых заснеженных равнинах к востоку от Смоленска появится иная Россия. Без свинцовых мерзостей, без черносотенного мракобесия, без призраков Ивана Грозного и опричнины. Он верил в эту мечту, считал ее достижимой. И жизнь у него отняли именно за то, что он попытался воплотить ее в жизнь. И еще – за проповедь этой мечты.
Люди, которые вроде бы разделяли с ним эту мечту, ведут себя так, будто для воплощения ее достаточно памяти о мечтателе. Скажи, что невозможные мечты Бориса – это прекрасно. Скажи, что смерть его – это ужасно. Если сделал так, ты воистину достоин гордости и уважения.
Христиане относятся к себе во много раз строже. У христиан, даже если они из Московского Патриархата и совсем не знакомы с Евангелием, обязательно признавать свое недостоинство. Я строю храмы, участвую в ритуале, хожу с крестным ходом. Но это совсем не то, к чему призывал Христос во время нагорной проповеди. Христу не нужны храмы, не нужны дорогие иконы. Христос хочет от меня невозможного – чтобы я возлюбил ближнего своего как самого себя. А я не могу. И это невозможность меня угнетает. И она же принуждает меня к активности, к малым делам. Пока я недоволен собой как христианин, я христианин.
Попробуйте поговорить об этом с теми, кто участвовал в траурном шествии. Ни секунды сомнения в том, что участвуя в шествии, они воплощают в жизнь невозможные мечты Бориса Ефимовича.
Христианское недовольство собой заставляет христиан быть упорными, дерзкими и недовольными собой. Христиане устраивают бесплатные госпиталя в беднейших странах Африки, помогают голодающим, защищают меньшинства от давления большинства. В Евангелии нет указания на момент, когда можно остановиться и сказать – довольно. Евангелие и евангельская традиция требует смирения. То есть, осознания того, что, сколько бы ты не делал, все равно будет мало.
У сторонников Немцова другая практика. Если христиане, которые и в самом деле христиане, стесняются смотреть друг другу в глаза, осознавая ничтожность своих усилий, то сторонники Немцова смотрят друг на друга с умилением. Как будто им нечего стыдиться. Как будто они делают все, что могут.
Возможно, у Бориса Ефимовича не получилось бы гордиться участниками марша. Как у Христа не получается гордиться участниками крестных ходов вокруг Храма Христа Спасителя.
Читайте также: Власть и политтехнологи: надо отвлечь народ!
