Я не видел толпы страшней, чем толпа цвета хаки
Полковник Батальонченко устало упал в кресло. День выдался тяжелый. Четвертый год он уже тянул нелегкую президентскую лямку, но чем лучше у Украины шли дела, тем хуже и тяжелее становилось украинской власти и ее представителям.
Обвинения в нарушении прав человека, уходе от европейских демократических стандартов, упреки и претензии в диктаторских замашках – и это лишь небольшая часть вопросов, которые постоянно поднимались в Европарламенте, ПАСЕ, ОБСЕ и прочих хренихвсехзапомнишь институциях.
А ведь в первые месяцы после прихода полковника с соратниками к власти Европа вообще изумленно молчала, отделываясь невразумительными и непонятными заявлениями о недопустимости чего-то там и призывами к чему-то тут.
– Черт бы побрал этих дерьмократических вонючек! – как-то так или еще хуже выругался Батальонченко.
Адъютант, т.е. референт, почтительно склонил голову, молчаливо выражая полное согласие со сказанным. В руках он держал открывалку, а на столике в углу влажно блестели холодные бутылки любимого пива полковника “Моча сепаратиста”.
– Хунтой обзывают, понимаешь. Турчинов у них хунта, очкарик Яценюк – хунта, даже бизнесюк Порошенко и тот у них был хунта, гавриловским курам на смех.
Президент с чувством грохнул пивной кружкой по простому дубовому столу. Ругаться он не перестал, этикет не учил, протокольные манеры не освоил, воспитанию не поддавался, несмотря на слезные уговоры отдела церемониала и протокола.
Сегодняшний телефонный разговор полковника с немецким канцлером на надоевшую тему покупки газа Украиной у “Рургаза”, чуть не привел просто к дипломатическому скандалу. Ну не нужны нам их тысячи кубометров газа, не нужны! Нам свой девать некуда, туркменский вон изо всех щелей трубопроводов лезет, а еще и Восточно-Сибирская Республика делает такие газовые предложения, что аж все от жадности раздувается, чуть не лопнет.
И вот эта вот германская канцелярская крыса начала намекать на то, что Евросуд по правам человека завален жалобами якобы незаконно уволенных судей и прокуроров. А Европа, видите ли, уже готова сделать определенные выводы по поводу соблюдения прав человека в Украине. И что ты с этим сделаешь, а?
Ой, да ладно, сегодняшний день прошел, ну и путин с ним.
Пора думать о дне завтрашнем. Хм… Лучше б тебе, полковник, о нем не думать и даже не знать. Завтра же марш секс-меньшинств. Батальонченко на днях прямо и честно сказал начальнику киевской милиции, что если хоть один волос упадет с головы хоть одного гей-активиста, городской главмент лично возглавит следующий парад на полных правах, как самый настоящий секс-меньшевик.
Если завтра все пройдет как надо, Европе хотя бы по этому радужному поводу нечего будет сказать. Права человека хоть в этом у нас на уровне. Даже несколько открытых геев есть в правительстве. Не то, что раньше, когда в нем все были сплошные педерасты.
Полковник злорадно улыбнулся этой мысли и снова погрузился в приятные воспоминания. Именно, что приятные, хотя тяжело тогда было очень. Эх, каким все вначале казалось простым, и как все оказалось нелегко…
Откровенно говоря, это был ад кромешный. Бюджет пустой, высосанный войной, разворованный. Чиновники-саботажники с мизерной зарплатой. Бродячие отряды “самообороны”, добывавшие себе пропитание бандитизмом. Абсолютно бесполезная милиция. Отсутствие плана действий и полное непонимание происходящих процессов с одной стороны, и дикий энтузиазм, самоотверженность и героизм – с другой.
Навязчивые олигархи со своей небескорыстной помощью и стремлением въехать во власть на плечах солдат, народная ненависть к чиновникам и депутатам, отсутствие грамотных и непродажных управленцев. Если бы не военное положение и отмена всяческих свобод и прочих демократических глупостей, потеряли бы страну, изъеденную воровством и коррупцией.
Разрушать всегда просто, а вот строить… Верховную раду разогнать было легко, министры слегка упирались, генералы наоборот. Шапка Мономаха, даже одетая одновременно на десяток верных товарищей, была непомерно тяжела, норовила съехать по сто раз на дню и больно ударить по ногам.
Неповоротливая государственная бюрократическая машина не поддавалась и тормозила, обычное выполнение законных формальностей было неотличимо от саботажа. Как ни смешно, но пришлось тогда ввести институт как бы комиссаров, прямо как в 1917 году. Назвали, естественно, не так, придумали термин – “специальный уполномоченный представитель по реформам”, сокращенно СУПР, которых народ тут же метко обозвал Суперами.
Подписывайтесь на новости “КиевVласть” в Facebook
Сначала назначили Суперов в госказначейство, потом в министерства, в местные органы власти. Только в судах их не было. Суды – это была вообще отдельная песня. Это милицию с таможней разогнал и новых набрал, не участвовавших. С судьями так не стоило делать. Впрочем, большая часть из них просто разбежалась. Спасибо адвокатам, помогли относительно быстро наладить суды присяжных в больших населенных пунктах.
С прокурорами смешно вышло. Более бесполезной прослойки общества невозможно отыскать. Считанные единицы из тех прошлых сейчас остались. Они оказались совершенно бесполезными для борьбы с коррупцией. Прокуроров, которые бы могли грамотно провести следствие, вразумительно и обоснованно составить обвинительный акт, как оказалось, в стране вообще почти не было.
Батальонченко снова вздохнул. До чего же легко делать реформы, когда не мешают парламент, министры и прочие демократические институты. Раз, декрет о налоговой реформе, два – ликвидация милиции и прокуратуры, три – вот вам люстрация, новый гражданский кодекс и реформы в сфере управления общим и открытости кадастров и реестров.
Тяжело лишь найти новых порядочных и честных людей на тысячи освободившихся чиновничьих мест при отсутствии денег на достойную оплату их труда. Повторять прошлый опыт не будем. Маленькая зарплата госслужащего – прямой путь ко взяточничеству и воровству.
Но теперь то, уже все будет не так. Выборы, новый парламент всего из 75 депутатов. Небольшой Кабинет Министров. Но и этот минимум состоит наполовину из крикливого и бесполезного сброда. Вот бы избирателей еще толковых, а то, как голосовали до войны черти за шо, так и сейчас. Но ничего, зреет уже реформа избирательная. Будут продавать голоса не за гречку, а государству за прибавку к пенсии и регулярное пособие.
Полковник подтянул к себе журнальный столик, на котором лежали бумаги, сводки и аналитические записки.
Есть сегодня и приятные новости. Поток беженцев из России почти прекратился. Кубанская казацкая республика провела референдум о присоединении к Украине (правда, его легитимность и признание Европой будут под большим сомнением). Делегации Курской и Брянской Автономных Губерний привезли интересные предложения по кооперации и даже предложения по конфедеративному союзу. “Но, это пока рано. Рано” – сказал себе полковник. Рано нам пока думать о расширении границ и собирании земель украинских. Если еще и это начнем, совсем Европа заест нас. И не поможет нам то, что мы европейская житница-кормилица, а на наших “Зенитах” выводятся на орбиту почти все их спутники.
Слава богу, с Крымом все решилось легко и просто. Крым теперь опять наш. Как начались у России проблемы из-за падения цен на нефть, Крым им вообще стал неинтересен. Татары молодцы, конечно. После бегства кремлевского Гоблина с товарищами восстановить контроль над автономией оказалось проще простого.
– Так-с, что у нас завтра, адъютант? Кто? Программисты? Вот же ж, снова придут налоговые льготы клянчить. Ладно, поглядим на их аппетиты. Заслужили.
Референт переминался с ноги на ногу, не решаясь сказать что-то еще.
– Что? – Батальонченко невольно напрягся.
– Там этот опять… С самого утра снова сидит. Просит принять, говорит, по старой дружбе…
– Коломойский, небось. А я то думаю, чей там мерседес стоит на служебной стоянке, портит нам всю скромную картину своей былой, но поцарапанной роскошью. – Полковник расслабился и захохотал от своей шутки.
– Не, не буду я его принимать. Нечего ему тут мне репутацию портить. Тем более, знаю я, чего он будет просить. Извинись, скажи, что послезавтра. Пусть ждет звонка, вызовем.
Президент, удовлетворенный собственной твердостью, вытянул ноги и отхлебнул еще глоток пива. Пусть суд решает, нечего тут ходить и коррупцию с кумовством разводить. Тем более, что Батальонченко и в самом деле мало что мог сделать для Коломойского. Суды твердо занимали независимую позицию, чем власть могла вполне гордиться, а генерального прокурора даже сам полковник побаивался, откровенно говоря.
Последние минуты еще одного президентского дня медленно уходили в историческое прошлое, а полковник снова поймал себя на странной мысли, что у него нет никакого желания думать о втором президентском сроке.
