Когда я слышу слово “культура” …

…я хватаюсь за пистолет.

Ганс Иост. Приписывается Геббельсу и Герингу.

В июле 2015 года KV рассказывала о “коллизиях и конфузиях” киевской власти, случившихся  в одном из центральных кварталов столицы (“Усадьба Михелсьсона. О чем умалчивает временный владелец”).

Этот чудесный уголок старого Киева, упорством местных жителей сохраненный пока еще в первозданном виде, стал в Киеве редким исключением на фоне бесчисленных жертв застроечного произвола. Конфузия состоит в том, что киевская власть определенно знает, что усадьба из 5 строений и три  корпуса коммунального детсада № 183 получена малоизвестной компанией по подделанным, как установила прокуратура, решениям районного совета. “То-есть даром”, как говаривала коллега по пишущему цеху из мультика про Винни Пуха. Однако возвращать городу награбленное не хотят.  Восемь строений общей площадью около 14 тыс кв м, доставшиеся по случаю бесплатно, расположились на бесценной киевской земле площадью более гектара в неимоверно аппетитном месте – между Бессарабкой и площадью Льва Толстого. Не знаю, где она в Украине дороже.

Коллизия же в не поддающемся разумению факте, как для киевской власти, которая неустанно, как убеждает канал “Київ”, печется о столице. В грозном распоряжении Киевского городского головы, подписанном после обрушения перекрытий в старом доме на улице Богдана Хмельницкого (тогда авария убила рабочих), Виталий Владимирович потребовал вернуть все то киевское добро, переданное для  “реконструкции”, которое таковой так и не насладилось.

Вскоре упомянутое распоряжение как-то незаметно улетучилось в предрассветной дымке без следа, в смысле без последствий. Как и раньше, растут деревья на стенах “Усадьбы Михельсона”, которая в двух кварталах от места той аварии. Провалена крыша, перекрытия. Угол корпуса детсада непутевый застройщик успел развалить за те 15 минут, пока в одну из суббот 2007 г. народ, разбуженный поутру грохотом экскаватора, в чем попадя не бросился под ковш. За это немыслимое самоуправство Киевсовет землю отобрал. И, как впоследствии решил суд, правильно сделал. Собственно, вся “реконструкция” этой варварской атакой на детсад  и ограничилась.

Теперь  каждый, кто рискнет зайти в наш квартал, чтобы  полюбоваться двумя десятками  памятников архитектуры 19 века, рискует не меньше тех рабочих. Во что превратили памятники архитектуры 19 в. заботливые хозяева  за 18 лет обладания ими, читатель может увидеть на фото. Не знаю имени молодого автора, который выложил  их в интернет, но благодарен за риск и достоверные доказательства чудовищного издевательства над культурным наследием.

Они показывают, какова собственно, эта  самая реконструкция в натуре. Невероятно изысканное  внутренне убранство усадьбы безвозвратно потеряно. Лишь небольшую часть удалось спасти и разместить в музейной коллекции нынешнему председателю Киевской городской организации Украинского общества охраны памятников Елене Михайловне Сердюк. Низкий поклон ей за это. В ее монографии собраны многочисленные фото невероятного изящества интерьера и художественных деталей – сохранись они, усадьба стояла бы в одном ряду с лучшими киевскими архитектурными шедеврами 19 века.   

В те далекие времена существовал разумный порядок: дома, взятые в реконструкцию и  простоявшие без нее три года, подлежали возврату. Может, Киевская администрация  разучилась считать от трех до 18? Решение Старокиевской районной рады о передаче домов в собственность малоизвестной коммерческой структуре датировано 1998 г., а такое решение о передаче ей же детсада – 2001 г. Как установила прокуратура, на самом деле оба решения районная рада не принимала.

Начали писать Виталию Владимировичу: нашли городу на 500 млн грн добра, срочно забирайте. Просили личного  приема. Однако нам, с нашей неуместной на фоне, вероятно, несравнимо более  глобальных задач, просьбой  забрать в казну города лежащие на дороге 500 млн, объяснили, что городской  голова сам решает, кого ему принимать, а кого нет. Не сподобились. Нашу ссылку на права, прописанные в законе “Про звернення громадян”, последовала также посылка нас, только существенно дальше и, если  можно сказать, по классическому адресу, с веским указанием,  что таков порядок, утвержденный городским головой.

Несколько опешив и догадавшись, что у Виталия Владимировича, вероятно,  слишком много других хлопот, написали ему про наши несчастные дома, перекрытия в которых давно рухнули, а на стенах выросло второе поколение зеленых насаждений. Убедительно просили приема – не корысти ради, а чтоб ему же подсобить, поскольку-де  кризис  и нехватка средств.

В подозрении, что Виталию Владимировичу не докладывают, как положено, нерадивые помощники, с невообразимыми ухищрениями прорвались в то помещение, что  перед входом в зал заседаний Киевсовета.  Выскочили перед мэром, как черт из табакерки, с плакатом, на котором было начертано: “ВІТАЛІЄ ВОЛОДИМИРОВИЧУ, ВАМ НЕ ПОТРІБНІ 500 МЛН ГРН?” Добились-таки аудиенции. Виталий Владимирович, казалось, услышал, поручил, прокурору по телефону указал. А дальше как в грустной сказке: прошло два года. И что? И ничего. Кроме, разве, того, что против меня и наших активистов развернули ожесточенную травлю – от заказных статей в духе вентилятора з щедро разбрасываемым Сами Знаете Чем до открытия уголовных дел.

После множества попыток напомнить мэру, как он когда-то нас услышал, при нас поручал, по телефону указал, нижайших просьб принять нашу делегацию и полного молчания в ответ, сообразили, наконец,  что наш подарок  Виталию Владимировичу неинтересен. Решили пойти к его заместителю по образованию и культуре – Анне Викторовне Старостенко. Принесли пачку документов, доказывающих, что выгнали детей из коммунального детсада № 183 по ул. Пушкинской, 33-а совершенно незаконно. Три корпуса детсада санаторно-лечебного типа забиты досками с 2001 г. Найдите сейчас такой – с когда-то ухоженной  территорией, с вырванными теперь качелями, растоптанными клумбами, сломанными фруктовыми деревьями. Дескать, всего-то  и делов:  выгнать захватчиков из детсада и вернуть туда детей, благо Виталий Владимирович не устает напоминать, как он их любит.  

Согласитесь, не каждый день в Киевскую администрацию приносят готовый детсад, на  200 детей, а то и больше. Предвкушали прочувствованные благодарные слезы заместителя Кличка по образованию. Ну царский же, согласитесь, подарок. По статистике, собранной Ассоциацией детсадов Украины, в Киеве не хватает около 100 детсадов в расчете на 100 мест каждый.  В очередь мамы записываются еще до рождения малыша.  Директор детсада стал куда более уважаемым человеком, нежели хрестоматийный “завсклад” Аркадия Райкина.  Про центр города лучше не вспоминать – орда застройщиков с их подручными от власти поработали по детсадам не хуже установок залпового огня.  

Никак не ожидали, что после беседы з Анной Викторовной слезы придется утирать нам. Ниже воспоминания о нашем общении с КГГА в ее лице,  равно как и в лице других чиновников – несть им числа. Не ручаюсь за полную аутентичность, поскольку, как говорится,  в образной форме.

Мы: “Извольте получить  детсад на 200 детей. Извините, что не новый, зато в хорошем месте.  Вот доказательства прокуратуры, что его у вас умыкнули. В смысле, бесплатно прихватили. Вот мнение Киевсовета, провозглашенное его представителем в суде: хороший садик, ясен пень, увели, надо вернуть. Вот мнение министра образования, лично адресованное мэру: не сомневайтесь, детсад принадлежит столице. Вернуть надо,  о детях подумать. А вот  решение Шевченковского районного  совета от 2007 г.: восстановить работу детсада. Для этого вернуть в собственность города, подремонтировать там,  штат набрать, ленточку разрезать. Деньги еще при Черновецком выделили”.

Нам: “Нет. Детсад (тот самый, прихваченный!)  оставить застройщику.  Он обещает построить в другом месте”.

Мы – “Так детсад нужен здесь, а не где-то в Соломенском районе!”.

Нам: “Вы не понимаете стратегии развития.”

Мы: “Слышали, что застройщик как раз и обещает в Соломенском районе,  чуть ли не на границе с областью, в зоне частной застройки. Детсад там и даром не нужен. За 12 км отсюда туда детей возить? Так мы вроде как в Шевченковском районе.”

Нам: “Городу нужны инвестиции”.

Мы: “За 18 лет не вложено ни копейки. Застройщик полный банкрот, об этом весь интернет трубит. Один из домов вообще ушел было в российский “Альфа банк” как закладное имущество. Какие инвестиции?”.

Нам: “Городу нужны инвести… Ой, не то. Вы не понимаете стратегии развития”.  

Мы: “Застройщик еще в 2001 г. обещал построить детсад. Правда, раз в 10 меньше нашего, но “то таке”. Но вот где? Оказалось, на месте входа в туннель метрополитена. Куда заходит 380 полноценных вольт примышленного тока. Дети будут гулять между смертоносных кабелей? Причем “инвестор” даже от этого грабительского бартера отказался в 2003 г, когда пришел черед отчитаться за полученное. Денег за детсад городу не заплатил. Договор  купли-продажи не составлял. Получается, спёр детсад”.

Нам: “Детсад  надо оставить тому, кто его спё.. виновата, кто им завладел. Пусть его снесут, жалко, что ли. Городу нужны инвестиции… А на его месте построят замечательный жилой дом и продадут. Надо же людям как-то зарабатывать”.

Заметьте, диалог происходил с киевскими чиновниками  не от строительства, а от образования.

Мы: “А детсадик как же?”

Нам: “А встроим его в дом. Будет чудненько”. Тут самое время продолжить: “И полезненько. Дети на прогулках  будут изучать автомобили, паркующиеся возле дома,  заодно учиться уворачиваться от городского транспорта”.

Мы: “Так “Державні будівельні норми” запрещают встраивать в дом  детсад, да еще  такой мощности. К тому же санаторно-лечебный. И ведь по нормам  на каждого ребенка полагается до 45 кв м территории”.

Нам: “О чем говорить, если вы не понимаете стратегии развития. И, кстати: городу нужны инвестиции”.

После такой непринужденной заботы КГГА о подрастающем поколении вспомнили: стоп, это ж исполнительный орган! Найдем на него управу в  представительном – Киевсовете. Киевсовет и его профильные комиссии имеют право контролировать свой исполнительный орган, то есть КГГА. В том числе изыски администрации на тему как “стратегий развития” и так “инвестиций”, вследствие которых детсады и прочее имущество города дарят  хорошим людям. Чужого не жалко, чужих детей – тем более.

Воодушевленные новой надеждой, пожаловались в Постоянную комиссию Киевсовета по образованию. Мол, проконтролируйте КГГА на предмет необъяснимой любви к строительной фирме, сопровождаемой такими щедрыми подарками в виде коммунальных детсадов. То есть,   за счет детей,  которых никто не спрашивал.

Увидели председателя комиссии… Батюшки! Вряд ли способны представить размер вытаращившихся глаз, когда на месте главного проверяющего действий администрации по линии образования, т. е. означенного заместителя мэра по образованию  А.Старостенко увидели … А.Старостенко! Оказывается, Анна Викторовна в должности главы депутатской комиссии Киевсовета проверяет себя же,  но уже как зама В. Кличко по линии того же самого образования. Можете вообразить картину, достойную кисти Сальвадора Дали: глава комиссии Киевсовета депутат А. Старостенко делает гневно распекает заместителя главы администрации А.Старостенко за упущения в деле организации образовательного процесса.

А вы говорите, стратегия развития…

И на десерт всей этой коллизии, плавно перешедшей в дурно пахнущую конфузию. Как депутат Анна Викторовна – человек партийный, в данном случае – член БПП, по спискам которой избиралась. Естественно, должна подчиняться партийной дисциплине. Выше стоящий в партийной иерархии товарищ может ей приказывать, а та обязана исполнять то, что в данный момент нужно партии или конкретному однопартийцу. Однако же досадной помехой служит  закон “Про державну службу”, согласно которому  член БПП А. Старостенко должна придерживаться принципа “політичної неупередженості – недопущення впливу політичних поглядів на дії та рішення державного службовця, а також утримання від демонстрації свого ставлення до політичних партій, демонстрації власних політичних поглядів під час виконання посадових обов’язків”.

Не мудрено, что партийная принадлежность отягощает чиновника неким дискомфортом.

Порывшись в Гугле,  убедились, что  законодатель не зря позаботился о предотвращении подобных коллизий. 1 сентября  KV опубликовала статью,  проливающую свет на невидимые истоки и ниточки по нашей теме. Журналистское расследование, мастерски проведенное журналистом KV Александром Евдокимовым, навело яркий фонарь на лица из числа наивысшей партийной иерархии БПП, имеющих кровный интерес в проекте под условным названием “Усадьба Михельсона”. Базовым  компонентом  которого служит уничтожение детсада № 183 по ул. Пушкинской 33-А.

А вы говорите, стратегия…

Надо полагать, к заместителю мэра и по совместительству самое себя проверяющей, могло поступить предложение, от которого, согласно изящной формулировке Френка Копполы, нельзя было отказаться.

Вступивший на путь да не оступится. Героиня повествования на избранном пути стойко и держалась, партийной дисциплине не изменяла, более того – искусно справилась с поставленной задачей. О чем свидетельствуют дальнейшие события.

Время от времени, дабы отвязаться от наших назойливых призывов вернуть народу детсад и памятники, местные чиновники посылают нас в суд. Хотя вообще-то не мы должны туда ходить, а тот, у которого пропало далеко не дешевое добро. Т.е. мэр со своим заместителем по культуре и образованию. Мы свою часть пути прошли и даже более того:  указали, где оно, кто и как увел, как вернуть. Но поскольку в отличие от  киевской власти  нам за державу так и не перестало быть обидно, пришлось идти в суд нам с прокуратурой.  

Чем закончится всякий суд, куда за защитой от обиды, нанесённой денежным тузом со всеми его связями, обратится тот, кто не имеет ни того, ни другого, а только бесспорные доказательства своей правоты? Тут и к гадалке не ходи.  

Назвать отечественное  правосудие  муками египетскими – ему польстить. Бездна, в дурно пахнущей тине которой бесследно потонут любые ваши доказательства. Где нагло, на глазах у людей будет прелюбодействовать коррупция в самых извращенных формах. Где много лет слепо и послушно исполняются оплаченные заказы, равно как и телефонные просьбы власть предержащих. Где честный  судья,  если туда и попадет,  что само по себе – современная утопия, будет мгновенно и безжалостно переварен под присмотром  старших  коллег, давно вписавшихся в этот чудовищный механизм. 

Когда 13 лет я назад решил вступиться за детей в суде (тысячи их, правда более взрослых, я полвека опекал в силу профессии), не мог представить, в какое ненасытное чудовище  превратилось то, к чему я смолоду по наивности относился благоговейно.

Не было среди чиновников КГГА человека, которому мы верили так безгранично, как нынешнему директору Департамента образования Елене Григорьевне Фиданян. Елена Григорьевна,  как и ее предшественница Добровольская, поручила мне представлять руководимый ею департамент в суде. По той причине, что для нас это причиняло  боль  посильнее, чем другим, и еще потому, что имели уникальную доказательную базу и уже научились с её помощью драться.

Надо заметить, что за долгие годы противостояния ничего застройщик так страстно не хотел, как выбросить нас из суда. Поскольку не мог противопоставить ничего той убийственной доказательной базе, которой владели мы. И вдруг его мечта исполнилось: Елена Григорьевна  отреклась, выставила нас из суда. Разъяренные жители ворвались в кабинет: “Как вы не усовестились предать детей?  Вы же клялись, что никогда этого не сделаете?”.

За неимением ответа Елена Григорьевна безрадостно потупила завораживающей голубизны глаза. Обступили директора: кто приказал? То же стыдливое движение. Впрочем, вопрос скорее риторический с учетом того, что непосредственным начальником над Фиданян служит героиня нашего повествования  Анна Старостенко.

Народ бросился в депутатскую комиссию по образованию с жалобой на предательство, которым беззащитный детсад отправлен на плаху. В комиссию, которой руководит, напомним, та же самая героиня. Возмущенные депутаты комиссии Киевсовета  проголосовали исправить все то, что наделала  Фиданян. Вам интересно, кто не постеснялся остаться в меньшинстве? Не поверите: та самая железно принципиальная Анна Викторовна, денно и нощно радеющая за стратегию развития.

Усилия Анны Викторовны принесли ожидаемый результат. Вместо профессора с его горой доказательств Фиданян прислала в суд человека, который никогда в деле не был и за время заседания не способен был рта не раскрыть. А тот юрист, кто мог бы выложить доводы, по странному стечению обстоятельств, не пришел вообще. К месту вспомнить, что суд-то был хоть и по иску прокуратуры, но в интересах того самого департамента, который возглавляет Фиданян.  Разумеется, суд проиграли. За то, что так бесславно и скоропостижно,  следует поклониться в ножки Старостенко и ее подчиненной Елене Григорьевне. Надо полагать, кто-то из числа благодарных однопартийцев и поклонился. Именно этим чиновникам от киевской власти  обязан детсад санаторно-лечебного типа, бывшая гордость Шевченковского района,  безжалостной расправой  над собой “во имя стратегии развития”.

Между тем четыре дома по соседству не сегодня-завтра рухнут  по милости киевской власти, с олимпийским спокойствием ожидающей, когда это случится. Будто это не бесценный памятник архитектуры 19 века, за сохранность которого несет она ответственность не только пред нами, но и перед будущими поколениями, а  заброшенный колхозный коровник в сельской глубинке.

Посмотрите фото: это убийственные доказательства  “заботы” киевской власти  о культурном наследии нашего несчастного города, растерзанного “стратегией развития”. Они вот уже 18 лет экспонируются рядом с площадью Толстого и Бессарабкой,  в 5-ти минутах ходьбы от резиденции мера. “Если это называется  мир, то что же тогда называется мордобоем?” – сказал когда-то пусть и пролетарский, но все-таки великий поэт В.Маяковский. Если все это на картинках это называется “стратегией развития”, то что же тогда называется преступлением киевской власти?

Возмущенные жители собрали подписи под коллективным обращением к мэру, копией которого  располагает редакция KV. Авторы просят как можно быстрее расстаться со Старостенко и Фиданян, вернуть городу детсад № 183 и дома – памятники архитектуры – во исполнение его же, мэра, распоряжения.

К великому удивлению, как стало известно, жалоба направлена для реагирования именно тем, на кого жалуются. Может с точки зрения киевской власти тут ничего особенного, типа, напакостили, пусть отписываются. Вынужден напомнить, однако, что такое “реагирование” постыдным образом нарушает закон “Про звернення громадян”.   

Не отдельные это недостатки, которые случаются, как в той песенке “кое-где у нас порой”. Не изъян это. Это  – приговор.

Киевской администрации, когда она привычно умывает руки в форме посыла в суд всех тех,  кто от нее страждет восстановления справедливости,  следует напомнить, что она решительно не права, когда  уклоняется от реальных действий. По закону “Про державну службу” высший орган или руководитель вправе отменить решение подотчетного органа – в данном случае районной администрации в части царских подарков частной фирме – и не районного, а городского имущества. Всего-то надо иметь желание вернуть его. Равнодушию киевской власти к судьбе многократно изнасилованного  детсада, как и памятников культурного наследия, оправдания нет.

Вопрос к мэру. Разве так  сложно вклинить между многочисленными земельными вопросами заседаний Киевсовета еще один: о возвращении городу всего того, что за 3, 5, 10, 15 лет “реконструируется” так, что от всего этого скоро останутся руины, как у нас на Пушкинской?

Можно вообразить, как поднимется рейтинг Виталия Владимировича, прими он, как обещал после гибели рабочих на ул. Богдана Хмельницкого, хотя бы несколько таких решений. Трамп отдыхает. Не примет – значит не хочет заботиться ни о каких детях, и ни о какой культуре.

В подчинении мэра  масса заведующих, начальников, директоров, у которых, в свою очередь, под началом тьма специалистов – главных и попроще, числом до роты всякого рода юристов. Потомства от этой горы в виде возвращенного городу  имущества, растасканного в невиданных количествах, даже в масштабах мышки не усматривается. Не собрать ли мэру всех этих юристов и их начальников из нескольких десятков департаментов и районных администраций, чтобы спросить об отдаче от тех многих миллионов, которые платит население за их многотрудную деятельность?

Припоминается лишь один из редких успехов на этом поприще: усадьба Мурашко. Но и он достигнут усилиями совсем не городской администрацией, а городским жителем,  при том, математиком, а не юристом.  

“Когда я слышу слово “культура”, я  хватаюсь за пистолет”. Эту фразу часто приписывают Геббельсу и Герингу. В оригинале: “Когда я слышу слово “культура”, я снимаю с предохранителя свой револьвер”. У пьесы Ганса Иоста, где эта фраза впервые прозвучала, было посвящение: “Написано для Адольфа Гитлера, с трепетным благоговением и неизменной преданностью”.

Стараниями заместителя мэра по образованию и культуре детсад № 183 на Пушкинской и памятники архитектуры там же уже под прицелом пистолета. Нажимаем на курок, Анна Викторовна?

Николай Жуков, председатель Органа самоорганизации  населения “Квартал Пушкинская-Красноармейская”, профессор

КиевVласть