Т.н. “дело Альперина” – едва ли не главный скандал прошлого года. Ноябрь 2019-го ознаменовался громким задержанием “короля контрабанды” и около десятка других фигурантов – сотрудников Киевской городской таможни, среди которых был заместитель начальника ведомства – Сергей Тупальский (на фото). Казалось, дело будет вот-вот завершено, а все подозреваемые получат реальные сроки. Первый “звоночек”, что с делом что-то не так, прозвучал уже в декабре. Высший антикоррупционный суд (ВАКС) сначала отказал стороне обвинения в аресте одного из главных подозреваемых – Тупальского, а затем Апелляционная палата ВАКС и вовсе сняла с него меру пресечения за неимением необходимых доказательств, признав предъявленное подозрение необоснованным. Год спустя НАБУ закончило в отношении него расследование и остановило следствие в отношении других таможенников.
В интервью KV Сергей Тупальский рассказал, чем закончились следственные действия, что нашли детективы в его телефоне и почему НАБУ придется закрыть дело в отношении таможенников.
KV: Почему расследование в отношении ваших коллег остановлено?
Сергей Тупальский: Это хороший вопрос. Оно не просто остановлено, оно выведено в отдельное производство. Хотя мне и моим защитникам открыты материалы дела, однако документ, на основании которого выделили дело по другим таможенникам, детективы НАБУ тщательно скрывают.
Формальная причина остановки расследования звучит так: имеется необходимость выполнение процессуальных действий в рамках международного сотрудничества. А по сути речь идет о том, что детективы отправили в Китай запрос о стоимости оформленных на Киевской таможне товаров. И пока ответа нет, дело не расследуется.
KV: Когда ответ должен прийти?
Сергей Тупальский: Этого никто не знает. Вполне вероятно, что ответа не будет никогда – ведь его уже нет более двух с половиной лет (с марта 2018 года).
Более того, в период с 2012 по 2016 годы таможня направила в КНР около 300 запросов. Ответы были получены на 7 из них. Ни на один запрос после 2013 года власти Китая не ответили.
Зато с 2013 года из центрального аппарата ГФС на киевскую таможню неоднократно приходили письма с просьбой не передавать для отправки запросы в КНР, поскольку ответы все равно не приходят.
KV: А на что может повлиять ответ, если он все же придет?
Сергей Тупальский: Этот вопрос было бы неплохо переадресовать НАБУ. Ведь сотрудники таможни не имели дела с китайскими производителями. Данные о таможенной стоимости подавал декларант – представитель импортера. Т.е. даже если НАБУ получит ответ, который подтвердит, что существует разница в стоимости товаров в китайских инвойсах и инвойсах, которые подавались к таможенному оформлению у нас, и что таможенная стоимость была занижена, то в части обвинения в адрес таможенников это ничего не доказывает и не меняет. Ведь инвойсы подавались предпринимателями, и это их ответственность.
Напротив, для таможенников это будет только подтверждением правомерности принятых решений о корректировке стоимости в сторону увеличения. А это мы делали в 100% случаев при оформлении этих грузов.
Так что мне и сотрудникам, которых сделали подозреваемыми в этом деле, было бы даже выгодно, чтобы ответ из Китая пришел.
Но я уверен, что на такой шаг детективы пошли, чтобы отсрочить закрытие дела в связи с отсутствием состава преступления. Они понимают, что никаких доказательств вины таможенников нет, и суд это подтвердит. Поэтому они просто тянут время.
KV: Тем не менее в отношении вас следствие завершено. Когда дело будет передано в суд?
Сергей Тупальский: Это тоже будет нескоро. В деле – 470 томов. Мы с адвокатами должны ознакомиться со всеми материалами. По существующей практике нормой считается изучение 5 томов в неделю (это около 1000 страниц). Мы, конечно, стараемся делать это быстрее. Но меньше чем за год не успеем ни при каких обстоятельствах.
Впрочем, пока создается впечатление, что детективы нарочно увеличивали объем материалов, чтобы затянуть процесс. Многие документы – это просто должностные инструкции, положения и приказы. Их наличие или отсутствие не влияет на суть. Также я пока не увидел никаких новых доказательств своей вины, хотя следователи имели полный доступ к моему мобильному телефону, компьютеру и всем документам.
Тем же доказательствам, которые были у следствия, суд уже дал оценку. В своем определении от 18 декабря 2019 года Апелляционная палата Высшего антикоррупционного суда подтвердила отсутствие обоснованного подозрения в мой адрес.
Таким образом, за год все обвинения просто рассыпались. Доказательств вины таможенников нет. Нет даже экспертизы, которая доказывала бы нанесение ущерба бюджету, а значит нет и состава преступления. Более того, я лично просил следователей четко сформулировать, в чем я нарушил закон. Даже сам предложил сделку со следствием, если они смогут это сделать. Но внятного ответа так и не услышал.
KV: Но вам же вручили подозрение. В нем наверняка есть четко прописанные факты.
Сергей Тупальский: В том-то и дело, что нет.
Простой пример: мне вменяется создание преступной организации из числа таможенников, которые якобы совершали по моему указанию незаконное оформление товаров. Но ведь расследование против сотрудников остановлено! Это же правовой нонсенс – организатор есть, а членов организации нет – их вина не доказана и даже расследование не завершено.
Подобных противоречий и даже откровенных глупостей в объявленном мне подозрении множество. Ну как иначе можно назвать утверждение детективов, что нарушением со стороны таможенников было “завершение таможенного оформления товаров по таможенным декларациям с ложными сведениями о заниженной таможенной стоимости товаров, под предлогом наличия судебных решений, которыми признавались противоправными решения о корректировке таможенной стоимости товаров”.
То есть НАБУ почти прямо говорит: нарушение законодательства заключается в исполнении решения суда, которое вступило в силу!
Насколько мне известно, ответственность, в т.ч. уголовная, может наступить как раз за неисполнение решений суда. А вот требовать не исполнять решения суда.
KV: Вы не пытались выяснить у детективов, что они имели в виду?
Сергей Тупальский: Пытался и даже просил, чтобы меня вызвали официально на допрос. Но за год, я подчеркну, за весь год детективы не провели ни единого следственного действия ни со мной, ни с инспекторами. Последний допрос у меня был 22 января 2020 года. И то – он был проведен по моей инициативе. С тех пор – ничего!
Сейчас уже очевидно, что все события прошлой осени – это имитация бурной деятельности, чтобы пустить пыль в глаза руководству страны.
Кстати, в материалах дела мы так и не увидели, на каких основаниях были задержаны мои коллеги и я, а именно доказательств того, что кто-то из нас собирался скрываться от следствия.
Это еще раз доказывает, что те события были очередным постановочным шоу от НАБУ.
KV: Хорошо, в чем состоит главная претензия следствия?
Сергей Тупальский: Главная претензия следствия основана на непонимании, а точнее на нежелании понимать особенности таможенного законодательства. В НАБУ говорят, мол, инспекторы должны были проверять таможенную стоимость на этапе подачи декларантом временной декларации. И если стоимость была заниженная, отказывать в ее оформлении.
Но до весны 2019 года механизма проверки таможенной стоимости на этапе подачи декларации ІМ40ТН не существовало. И к тому же, принятие временной таможенной декларации не является признанием таможенной стоимости товара. Собственно, для этого существует дополнительная декларация типа ІМ40ДТ. Поэтому отказ в принятии декларации ІМ40ТН на основании того, что таможенная стоимость занижена или завышена как раз и был бы незаконным. У инспектора просто нет законных оснований делать подобный вывод.
По этим фактам неоднократно проводились проверки и служебные расследования специалистов, которые разбираются в таможенном праве, и каждая из них установила, что в действиях работников Киевской таможни отсутствуют какие-либо нарушения.
Я подозреваю, что и детективы это понимают. Ведь изначально тот же прокурор поддерживал Киевскую городскую таможню в деле о нанесении убытков. Потом его позиция изменилась, но в итоге в деле проходит всего 3 инспектора. Тогда как в оформлении грузов субъектов внешнеэкономической деятельности, которые по нему проходят, участвовали около 20 сотрудников. Думаю, что этим троим просто не повезло: для обвинения меня в организации преступной группировки нужны были члены ОПГ.
KV: А зачем вас обвинять в создании ОПГ?
Сергей Тупальский: Я считаю, что это месть руководителя НАБУ моим друзьям, которые смогли доказать, что Артем Сытник – коррупционер. Я не могу давать оценку всему делу, но за себя и своих бывших подчиненных я уверен – мы закон не нарушали. Поэтому единственный вывод, который я могу сделать: следователи по указанию своего руководителя просто искали повод, чтобы отомстить и “наказать” меня, сделать токсичным.
Кроме того, создание ОПГ является особенно тяжким преступлением, что позволяло НАБУ необоснованно применять весь комплекс негласных следственно-розыскных действий.
KV: Похоже, у них получилось. По крайней мере, в таможне вы больше не работаете.
Сергей Тупальский: Это не совсем так. Я остаюсь сотрудником Киевской таможни ГФС. Следствие даже не ходатайствовало об отстранении меня от службы. Что еще раз подтверждает, что у них нет доказательств нарушения закона с моей стороны.
Да, я не был переведен в т.н. “Нову митницю” при Максиме Нефьодове. Но теперь я даже рад этому. К сожалению, имея даже чистые побуждения, Максим Евгеньевич и его команда полностью дискредитировали идею реформы таможни в глазах политического руководства страны и в глазах общества. Им не хватило опыта, знаний, а главное терпения.
В итоге сейчас в таможенной системе ситуация катастрофическая. И даже для того, чтобы вернуться в состояние “до Нефьодова”, нужно приложить колоссальные усилия в организационной и методологической работе.
KV: Вы планируете вернуться на работу в таможенную систему?
Сергей Тупальский: Пока детективы имитировали расследование, я проходил обучение в Киево-Могилянской бизнес-школе по специальности Executive MBA. Буквально на днях защитил магистерский проект. И хотя данный курс направлен на развитие менеджерских навыков именно в сфере бизнес-администрирования, лучшие работы у меня получались, когда я использовал полученные знания для моделирования кейсов в таможенной сфере.
Фото: 112.ua
