Киевское городское фентези о том, как трудно порой порядочному мэру нарастить себе рейтинг, и как хорошо, когда есть друзья, всегда готовые помочь, а в случае необходимости – даже отрезать уши.
Часть 19
Мэр Киева Виталий Кличко пытался затеряться в толпе на Крещатике, но он был слишком высокий. Кроме того, глуповато-решительное лицо градоначальника, знакомое киевлянам по предвыборным плакатам, нынче было искажено непривычной паникой, – и люди инстинктивно шарахались прочь, опасаясь угодить под чужую раздачу.
Виталий рыскал из стороны в сторону, нервно сжимал кулаки и стрелял глазами вокруг, уделяя особое внимание господствующим высотам.
– Виталя, ну кончай уже, – с раздражением, хотя и не без двусмысленного легкомыслия, сказал Ляшко. – Нельзя, право, быть таким мнительным. Вот, например, однажды на Капри меня окружила стая оральных сомиков, и, если бы я в тот миг поддался панике, как ты, ничего бы у меня с ними не получилось.
– Похотливый ишак, – презрительно сказал Яценюк, почесавшись под арафаткой. – Забить бы тебя камнями, да мостовую жалко ковырять, клянусь Аллахом.
– А ты вообще молчи, моджахед недоделанный, – фыркнул Ляшко. – Все равно тебе никто не верит.
– А то, что мне утром венок с кладбища под дверь принесли, – в это тоже никто не верит? – возмутился Кличко, пытаясь спрятаться под лавку и не помещаясь. – И ленточка от какого-то Думчева. Что это еще за Думчев такой?
– Думчев – черный конвертатор, дешевый клоун, это р-раз, – сказал чиновник особых поручений при генерал-губернаторе Шкиряк, – а венок кто-то забыл, это д-два. Б-благородный муж не ходит с кастрюлей на голове – это т-три.
– Когда я заходил сегодня в мэрию, кто-то сбросил с крыши прямо мне под ноги большой пакет гречки, – объяснил Кличко, сдвигая кастрюлю на затылок. – Представляете, какая высота, не говоря уже про долготу? Если бы он прицелился точнее, этот пакет проломил бы мне черепицу!
– Череп? – невозмутимо догадался Шкиряк. – Не думаю. Но все равно интересная получается к-комбинация. Корбан явно ищет примирения, и это ч-четыре.
Подписывайтесь на новости “КиевVласть” в Facebook
Водитель припаркованного поперек тротуара джипа с беженскими номерами выбросил в окно пустую бутылку и переключился с шансона на новости ДНР.
– И чиста кароче фашистская безопасность сообщает, шо типа вчера было прыдотвращено восьмое покушение на министра-карателя Авакова, – сказало радио обдолбанным голосом. – У какого-то деда в огороде нашли гранату с Великой Отечественной войны, кароче, дед теперь арыстован за восьмое покушение на Авакова. Держись, дед, Данбас с тобой, а с вами был диджей Сиплый.
– А может, эта граната предназначалась для меня? – спросил побелевший Кличко. – Дед был явно не простой.
– Ну и ты тоже не особо сложный, – заметил Шкиряк. – Граната для Авакова была, не сомневайся, это п-пять, кроме того, на нашего генерал-г-губернатора было еще семь с половиной покушений, о которых пока еще рано г-говорить, это ш-шесть.
– Так шесть или семь? – запутался Кличко.
– Всего двадцать п-пять с половиной, это с-семь, – пояснил Шкиряк.
Кличко уже хотел было схватить чиновника особых поручений за грудки и хорошенько потрясти, как это он обычно делал с учителями математики, которые злоупотребляли цифрами, но тут водитель джипа громко посигналил проходящим мимо девкам, и нервный мэр быстро упал на землю, прикрыв кастрюлю руками.
– Ты чего? – с любопытством спросил Ляшко.
– Та показалось, что снайпер, – сконфуженно пробормотал Виталий и увидел, как Яценюк расстилает рядом с ним арабский коврик.
– Та ладно тебе, Сеня, спасибо, конечно, но я уже встаю, – польщенно сказал Кличко.
Премьер смерил его ледяным взглядом, достал из кармана маленький Коран и, опустившись на коврик коленями, принялся что-то бормотать, раскачиваясь вперед-назад, словно пьяный.
– Что это с ним? – испуганно спросил Кличко.
– Придуривается, что делает намаз, – с завистью сказал Ляшко. – Косит под чеченского боевика.
– Аллаху акбар, – монотонно сказал Яценюк и незаметно хихикнул в Коран.
– Вам бы все шуточки, – с обидой сказал Кличко, – а я когда на работе в лифт вошел, то он оборвался, спасибо, что на первом этаже.
– Ну ты же супертяжеловес, это в-восемь, – хмыкнул Шкиряк.
– А рекламная листовка Омельченко оказалась на месте преступления случайно? – с иронией спросил Виталий.
– Почему же случайно, у деда наверняка остались старые связи среди вахтеров, – усмехнулся Шкиряк. – И вообще, если ты такой впечатлительный, ходи в лифт с охраной, это д-девять.
– Я никому не могу доверять, – страшным шепотом сказал Кличко. – Сегодня кто-то подбросил мне в туалет змею. Это явно человек из близкого круга.
– Похоже на почерк Тимошенко, – задумчиво сказал Шкиряк. – А может, сама з-заползла, сейчас как раз сезон, но все же девятый этаж… Это д-десять.
– Внимание, братишки, срочная малява! – взволнованно прогундосило в джипе беженца радио ДНР. – Как мне тока шо сообщили, полицаи хунты прыдотвратили девятое покушение на карателя Авакова! Кароче, в кармане одного пацана из Запорожья была обнаружена рогатка. На допросе пацан прызнался, что хотел из нее убить министра внутрынних дел. Пацан прыговорен к распятию. С вами был диджей Сиплый, оставайтесь с нами, кто не успел смыться.
– Не к добру все это, – уныло сказал Кличко. – Уже если пацан…
– И кабы ж один, – покачал головой Шкиряк. – Там их целая шайка была. Молодеет терроризм. Как говорит наш генерал-губернатор Арсен Ав…
– Иншалла! – отчаянно закричал Яценюк и, взвившись с коврика в могучем броске, сбил Кличко с ног.
В тот же миг оглушительно грохнул выстрел, и возле того места, где только что была голова мэра, разлетелся на кусочки рекламный щит, призывающий недалеких гостей города посетить комнату ужасов в Пассаже. За первым выстрелом сразу же последовал второй, где-то сзади зазвенела осыпающаяся витрина.
Киллер палил из близлежащего киоска по продаже хот-догов.
– Паршивый гяур! – выругался Яценюк и натренированным движением метнул неведомо как взявшуюся у него в руке гранату РГО.
Описав в воздухе идеальную кривую, граната влетела в окошко киоска и с оглушительным грохотом взорвалась внутри.
МАФ и все его содержимое разорвало в клочья. На залегших за урной политиков посыпались горящие обломки, сосиски и горчица. Прохожие с криками бросились врассыпную.
– Кровь! Кровь! Я ранен! – закричал Кличко. – Мамочка, нахрена я пошел в мэры, я же просто тупой боксер!
– Спокойно, Виталя, это всего лишь кетчуп, – сказал Ляшко, подобрал зажаренную взрывом сосиску и, потыкав в заляпанное лицо мэра, сунул ее себе в рот. – А чего, вкусная.
– Фу, а вдруг это палец? – скривился Кличко, и его немедленно вырвало в ливнесток.
Рядом с ним на тротуар спланировала подпаленная в уголке черно-красная визитка. Шкиряк немедленно подобрал ее и удивленно присвистнул.
– Вот так с-сюрприз, – сказал чиновник особых поручений. – Визитная карточка Борислава Березы, лидера рейтингов! Кажется, я знаю, кто стоит за покушениями на нашего мэра.
– Тупой библиотекарь? – удивился Кличко. – А что, этот может, он такой подлый.
– Пацаны, с вами снова диджей Сиплый! – объявило радио в джипе беженца. – Кароче, тока шо фашистская безпека прыдотвратила десятое покушение на карателя Авакова. Арестовано пятнадцать голых баб.
– Что-то не нравится мне этот беженец, – сказал Яценюк. – Чего это все от взрыва разбежались, а он сидит тут, как ни в чем не бывало?
– Может, заснул, это о-одиннадцать, – сказал Шкиряк.
Яценюк смерил его презрительным взглядом и осторожно двинулся к джипу, красноречиво сунув правую руку под пиджак.
Беженец, как оказалось, вовсе не заснул. Как только Арсений сделал первый же шаг по направлению к джипу, он выскочил из машины навстречу премьеру и замахнулся битой.
– А ну вали с дороги, фашистская морда, тогда чисто жив останешься! – закричал беженец. – Ты мне не нужен, мне нужен отот здоровый мудозвон.
– Кто? Я? – дрогнувшим голосом спросил Кличко.
– Да, ты! – взревел беженец. – Кароче, за боль и страдания донецкого народа мой заказчик прыговорыл тебя к смерти за сто баксов.
– Так ты и есть диджей Сиплый? – нимало не смутившись напором приезжего, спросил Яценюк. – Смотрю, мало я вас, неверных, на площади Минутка резал, как бешеных собак.
С этими словами премьер расстегнул пиджак, и стало видно, что под пиджаком на нем надет пояс шахида.
– Видишь, смерть твоя пришла, собачий гяур, – сказал Яценюк. Его лицо окончательно утратило остатки обидной интеллигентности, черты заострились, стали хищными, а взгляд сквозь очки – холодным и безжалостным. – Яйца отрежу, шурави гребаное.
Беженец отвесил челюсть и выронил биту.
– Не губи душу православную, мой мусульманский брат, – дрожащим голосом сказал Сиплый. – Бес попутал, я и не знаю, что это за амбал с тобой, какой-то лох бабки дал, сказал, мол, побьешь его палкой, дам еще столько же.
На губах Яценюка заиграла улыбка палача. Премьер вынул из-за пояса богатый чеченский кинжал и быстрым движением отрезал беженцу ухо.
– Кто? – страшно прошипел Арсений. – Кто заказал боксера?
– Ааа, не знаю, грузин какой-то! – закричал Сиплый. – Пощади меня, грозный Арсэн Бич Аллаха!
– Так ты узнал меня, презренный кяфир? – промурлыкал Яценюк и отпилил киллеру второе ухо. – Сейчас я тебя буду на ремни резать.
– Эй, эй, зачем рэзать, дарагой, пачиму такой злой, у тебя мама-папа был, ткемали-сулугуни? – раздался сзади веселый голос, и к месту расправы быстро подошел инвестиционный грузин Никонов. – Клянусь мой дэдушка Автомэридиан, парэнь просто пашутыл.
– Какие могут быть шутки про Саакашвили, это д-двенадцать, – вмешался проницательный Шкиряк, пристально глядя в глаза киллеру. – Это же тебя Саакашвили надоумил, правда? И, наверно, он хотел сказать, чтобы ты убил Арсена Авакова, а ты все перепутал?
– Ничего я не перепутал, – проныл Сиплый и указал пальцем на инвестиционного грузина. – Вот он меня нанял, с него и спрашивайте.
Никонов замялся.
– Ну это же был такой шутка-шмутка, клянусь бабушкой Изергиль, – начал он.
Яценюк вздохнул и с явной неохотой отошел от порезанного киллера, напоследок не удержавшись и выколов ему кинжалом глаз.
– Шутка, понятно, – сказал он и неожиданно ударил инвестиционного грузина ногой в пах.
Грузин булькнул и упал на колени. Яценюк с наслаждением отрезал ему накладной нос.
– Эй, дарагой, нэ спеши, ты все нэ так понял, клянусь мой дядя Рамзанчик и вэсь его горный кишлак-мишлак! – в отчаянии закричал Никонов. – Это же все на благо киевлян-шмиевлян!
– Лживый пес! – сказал Арсэн Бич Аллаха и несколькими скупыми движениями вырезал на ягодицах инвестиционного грузина корявого, но вполне узнаваемого двуглавого орла.
– Какой зверь, – в ужасе сказал Шкиряк. – Ему же лишь бы только резать!
Обернувшись к Ляшко, чиновник особых поручений обнаружил, что радикал предусмотрительно убежал. Кличко опять блевал, но держался.
– Пайми, дарагой, сэйчас на всэх адын пакушений за другой, а гонщик-гитарыст бита по голова получил – и маладэц! – быстро говорил Никонов. – Это называется рэйтинг-шмэйтинг.
Яценюк молча играл на его заднице в ножичка.
– Вот я падумал, чтоб и наш мэр тоже пакушений всякий надэлать от многочисленный канкурент, чтоб рэйтинг-шмэйтинг, пабэда в первый тур, клянусь мой любимый тетушка Зухра из Гудермес! – тараторил инвестиционный грузин.
– Ладно, Арсений, отпусти его, – робко сказал Кличко, – ты же видишь, он не со зла.
Яценюк бешено обернулся к мэру, взмахнув кинжалом, но чемпион предусмотрительно держался от него подальше. Арсэн зарычал в бессильной ярости.
– Ну правда, Сеня, поигрался и хватит, – убаюкивающим голосом продолжал Виталий. – Я же знаю, что следователь Бастрыкин все про тебя врет.
Яценюк тяжело вздохнул и, поразмыслив некоторое время, вытер окровавленный кинжал о спину инвестиционного грузина, после чего сунул оружие в ножны.
– Что-то я сегодня увлекся, – виновато сказал он. – Иногда воспоминания как нахлынут.
– Понимаю, понимаю, – со всей возможной сердечностью сказал Кличко. – Я тоже иногда как, бля… еб… Хотя ладно, неважно. Пошли по домам, отоспимся, все такое.
– Да, пошли, – скучно сказал Арсений и, действительно, пошел в сторону Европейской площади.
Кличко, Шкиряк и порезанный Никонов с легким ужасом смотрели ему вслед. Диджей Сиплый, похоже, умер.
– Вообще-то до меня иногда доходили смутные слухи… – осторожно начал чиновник особых поручений.
– Молчи и никогда про это не болтай, если тебе жизнь дорога, – быстро сказал Кличко. – Нас тут не было, мы ничего не видели, понял?
Шкиряк кивнул.
На европейскую столицу опускались сумерки.
Василий Рыбников, специально для “КиевВласть”
Предыдущие части “Киевского городского фентези” ищите и читайте здесь
