Киевское городское апокалипсис-фентези о том, что в жизни всегда есть место супергерою, даже если он не носит противогаз и вообще не местный.
Часть 10
Мэр Киева Виталий Кличко вышел из здания КГГА под аплодисменты муниципального планктона, высыпавшего в фойе на проводы героя. Девушки молча бросали в воздух чепчики, мужчины пытались хлопнуть мэра по плечу, но не решались, в одном из магазинов “Рошен” включили “Прощание славянки”, а продавщица с распухшим от рыданий красным носом украдкой сунула в заплечный мешок Виталия кулек конфет “Сливки-ленивки”, на который он, впрочем, не обратил внимания, поскольку через пыльные иллюминаторы противогаза не видел практически ничего.
Виталий был одет в допотопный общевойсковой защитный комплект с плащом и противогаз ГП-4у 1955 года выпуска, однако смотрелся лучше некуда. В кладовке мэрии ОЗК подходящего размера, разумеется, не оказалось, поэтому пришлось взять самый большой из имеющихся и натягивать его на градоначальника впятером, упершись тремя ногами в спину. От этого комбинезон на могучей груди Виталия лопнул, но заплаканная секретарша Фифочка с неожиданной сноровкой заштопала его суровыми нитками и заклеила грубоватый шов переводной картинкой “Я люблю РОШЕН”, которую получила в магазине за рекордную покупку. Обтягивающий резиновый костюм, выгодно подчеркивающий рельефную мускулатуру, и развевающийся под кондиционером плащ делали Виталия похожим на супергероя, каковым он, собственно, и являлся.
– Бу-бу-бу, – растроганно сказал Кличко из-под противогаза и, величественно помахав коллегам рукой, вышел на крыльцо мэрии, где его уже поджидал супергеройский джип, заботливо обшитый свинцовыми листами с эмблемами радиационной угрозы.
– Ура! Героям слава! – закричали коллеги, и Виталий, зардевшись под противогазом, нырнул в салон. “Видела бы меня сейчас Соня Кошкина”, – почему-то подумал он и, передернувшись, отогнал от себя глупую мысль. Кошкина ему чем-то нравилась, но не сильно.
За стеклом джипа сквозь металлические жалюзи он увидел небольшую толпу демонстрантов, держащую странные плакаты: “Саакашвили, приди!”, “Саакашвили, введи реформаторов!”, “Саакашвили, save Kyiv people!”.
Настроение у Кличко сразу упало.
– Поехали, – сухо сказал он водителю. Джип резко взял с места.
“Ситуация с аварией на реакторе в киевском Институте ядерных исследований вследствие неустановленного сбоя системы охлаждения остается тревожной, – сказало радио в салоне автомобиля. – Эвакуация на Троещину населения из зоны отчуждения завершена, однако, угроза взрыва реактора, по словам министра внутренних дел Арсена Ав…”
Водитель покрутил ручку настройки, и поймал какую-то политическую волну.
“Вах, это не я трепач, это ты трепач! – заорало радио страшным голосом с кавказским акцентом. – Такой как ты поставлен сюда для того, чтоби целовать бизнес жопа, а не устраиват здэс народа рекет! В тюрьме сгною, клянусь мамой!”
Кличко вздрогнул.
“Так губернатор Одесской области Михаил Саакашвили раскритиковал работу дворника Петровича во время пешей прогулки по трассе “Одесса – Рени”, – объяснила дикторша.
– Пиздец дворнику! – радостно засмеялся водитель. – С Мишей шутки хреновые! Вот где хозяин, вот где светлая голова! Реформатор от бога, не то что наши хохлы кривожопые. Вот бы кого к нам мэром…
Водитель осекся и испуганно посмотрел на Кличко в зеркало заднего вида. Противогаз на лице Виталия оставался непроницаемым, но дышал он часто и тяжело. Мэру было неохота стаскивать с себя резиновую дрянь, которую он напяливал все утро, оглашая кабинет страшными ругательствами, поскольку дрянь была на три размера меньше положенного. Потом Виталий вспомнил армейскую молодость и могучим рывком выдрал клапан узла выдоха. В противогаз ворвался свежий прохладный воздух.
– Про реактор включи, – попросил он водилу глухим голосом, с мерзким скрипом сжимая кулаки в резиновых перчатках.
“…и президент Украины Петр Порошенко, который решил лично войти в состав рабочей группы по отключению реактора, – со значением сказала дикторша. – Ожидается также прибытие мэра Киева Виталия Кличко. Как сообщил на своей страничке в “Фейсбук” министр внутренних дел Арсен Ав…”.
Радио зашипело помехами.
– Радиация! – сдавленно просипел водитель, вильнув машиной. – Я дальше не поеду.
– Да что ты как маленький, нет там никакой радиации! – бодро сказал Кличко, радуясь, что его побелевшее лицо скрыто противогазом. – Пока реактор не взорвется, ничего страшного не случится.
– А если он уже взорвался?! – закричал водитель, нервно вдавливая педаль газа.
– Мы бы уже увидели, – зловеще сказал Кличко. – Но я этого не допущу.
– Супергерой, бля, – сквозь зубы прошипел водитель. – Был бы вместо тебя Саакашвили, он бы еще с утра всех спас.
Виталий мучительно передернулся и отвернулся к окну, успокаивая себя тем, что у водилы стресс. За окном проносилась эвакуированная Голосеевка. На безлюдных улицах изредка появлялись совместные патрули милиционеров и титушек, взимавшие мзду с редких мародеров, бигборды все как один были украшены одинаковой рекламой недвижимости, на которой были изображены живописные виды Голосеевского района и какой-то подозрительно знакомый грузин, делающий широкий жест руками. “Элитный жильйо по дишовка, да? Гатовый брошенный квартиры пад ключ-шмуч!” – гласили бигборды.
Подписывайтесь на новости “КиевVласть” в Facebook
– Приехали, – напряженным голосом сказал водитель, резко затормозив у здания Института. Виталий, скрипя резиновыми сочленениями, вылез на тротуар, и джип, с визгом сорвавшись с места, унесся в сторону Печерска. Кличко ощутил сосущую пустоту под ложечкой.
Возле зловещего сооружения скопилась куча всевозможной спасательной и журналистской техники, пожарные сбились в беспокойную стайку и тайком пускали по кругу бутылку красного вина, спасаясь от радиации, на газоне что-то вещал перед многочисленными камерами министр внутренних дел Арсен Ав… впрочем, возможно, это был не он: сквозь запыленные стекла противогаза Кличко видел плохо, а когда сделал попытку подойти ближе, министр быстро сел в машину с мигалками и был таков.
Журналисты бросились было к Виталию, но мэр, сделав вид, что всецело озабочен проблемой незаконных застроек, кинулся ко входу в Институт, где за заградительной лентой столпились четверо мужчин в красивых белоснежных костюмах с баллонами на спинах и стеклянными шлемами, как в американских фильмах про чуму и мор. Один из них был с головы до ног перепоясан портупеями, на которых висели пистолеты, и Кличко догадался, что это президент Порошенко.
Увидев Кличко в костюме супергероя, все покатились со смеху.
– Рошенмен! – сказал радикальный депутат Олег Ляшко.
– Человек-Рошен, – поправил чиновник по особым поручениям при генерал-губернаторе Зорян Шкиряк. – З-забавно.
– Ты, Человек-Шкиряк, вообще чья бы корова молчала, – огрызнулся Кличко, с досадой сдирая с груди рошеновскую наклейку и обнажая грубый Фифочкин шов через всю грудь.
– Чемпион штопаный, – подло ухмыльнулся Гройсман. – Как был сявкой, так и остался.
Кличко угрожающе шагнул вперед, но Порошенко решительно преградил ему дорогу.
– Они водки от радиации жахнули, сто грамм курчатовских, так сказать, – извиняющимся тоном сказал он. – Я разрешил, на смерть идем все-таки.
– Какая смерть, там же нет никакой радиации, – растерянно сказал Кличко. – Об этом сам министр внутренних дел Арсен Ав…
– Нашел кого слушать! – перебил Порошенко и, наклонившись к мэру, тихо добавил: – Какие же мы будем супергерои, если без радиации, а?
Все хитро заулыбались, в том числе и Кличко, хотя он ничего не понял, да и под противогазом все равно было не видно.
– Дорогие соотечественники, прощайте! – надрывно закричал Порошенко, повернувшись к телекамерам. – Радиоактивная беда пришла на нашу землю! Но я как президент не имею права жертвовать жизнями простых украинцев! Я иду спасать Украину сам, и пусть земля мне будет пухом. Прости меня, Юлька! – неожиданно закончил он и шагнул в дверь Института. Гройсман, Шкиряк, Ляшко и Кличко молча проследовали за ним, по возможности сделав грудь колесом.
– Ура! Героям слава! – закричали пьяные пожарники.
– Отличная речь, Петр Алексеевич, просто отличная! – подло подлизался Гройсман. – В мощной связке “Порошенко – президент, Гройсман – мэр Киева” мы достигнем очень многого.
Кличко молча протянул руку и порвал спикеру шланг, тянущийся от шлема к баллонам на спине. Зашипело. Гройсман визгливо вскрикнул и резко отскочил в угол, хватая воздух широко открытым ртом.
– Извини, споткнулся, – цинично соврал Кличко. – Не знаешь, случайно, что случилось с системой охлаждения реактора?
– Никто не знает, – угрюмо сказал Порошенко. – Просто перестал поступать охладитель, и система начала перегреваться. Когда температура достигнет критической отметки, будет Фукусима.
– Фудзияма, – поправил Кличко, блеснув эрудицией.
Войдя в холл Института, спасатели обнаружили на стене большое табло, на котором красовалась крупная надпись: “Счотчик Гэйгэра, да?”. Табло мигало кроваво-красным светом, внизу было написано: “Уравэн радиация – смэртельний, все убегай, спасайся, бистра!”. На столике под счетчиком стоял небольшой бумбокс, издававший пронзительный звук сирены.
– Мама, зачем я покинул Винницу, – сказал Гройсман, хватаясь за сердце. – Петр Алексеевич, вы идите, а я вас догоню. Забыл патроны в бардачке. Я мигом.
– Сказано: б-благородный муж не сядет в т-трамвай с вайфаем, – с достоинством сказал Шкиряк. – Б-благородный муж, наоборот…
– Какой ты мне муж, йог паршивый! – внезапно взвился Ляшко. – Кто ты такой по сравнению с Роситой?!. Я вилы в бардачке забыл!
– Я вообще-то не т-тебе, – растерянно сказал Шкиряк, мучаясь от невозможности принять таблетку в скафандре. – И при чем тут вилы?
– Как же я без вил реактор остановлю! – закричал Ляшко. – Гройсман, бежим! Я за вилами, а ты за патронами! Не ждите нас, друзья, идите к реактору, нас могут задержать журналисты!
С этими словами Ляшко бросился к выходу. Гройсман, помявшись, последовал за ним, перекрестив Порошенко напоследок.
– Они не в-вернутся – это раз, – констатировал Шкиряк.
– А что такое счотчик Гэйгэра? – осторожно спросил Кличко.
– Шоколадки считает, – небрежно сказал Порошенко, послав Шкиряку предостерегающий взгляд. – Не забивай себе голову, пошли к реактору, мне может понадобиться твоя физическая сила.
С лестницы, ведущей в подвал, раздалось жуткое рычание, сменившееся еще более жутким бормотанием. “Смэрт, смэрт! Вы всэ умьироте, сабака бешений,” – казалось, ворчало что-то в подвале.
– В п-подвале г-грузинские мутанты – это д-два, – сказал Шкиряк. – Может, попросить подмоги у г-генерал-губернатора Арсена Ав…
– Сами справимся, – упрямо сказал Порошенко. – Вперед, Виталя, мочи мутанта.
Кличко бросился вниз по ступенькам, проклиная тот день, когда ему захотелось быть мэром, однако положение супергероя обязывало. Страшное чудовище, оскалив огромные зубы, выпрыгнуло из-за поворота лестницы, встало перед ним на задние лапы и замахало копытами, издавая адское ржание, от которого волосы зашевелились на головах у протрезвевших рейнджеров. Виталий отпрянул, присел и осторожно прощупал тварь левым джебом в живот.
– Пилять! – пискнула тварь, опуская передние лапы, и Кличко, перестав сомневаться, привычно въехал чудовищу в челюсть. Голова мутанта отлетела и ударилась о стену.
– Отче н-наш, сущий на небесах – это раз, – сдавленно пробормотал Шкиряк.
– Что ты, дарагой, ведешь себя как хулиган, – обиженно сказал инвестиционный грузин, потирая ушибленную щеку одной рукой, а другой быстро приклеивая на лицо усы и пластиковый нос. – Клянусь дэдушка Автоцистерн, так поступает только злой шакал. Что скажет сударыня Кошкина Сонья?
Кличко покраснел и, опустив глаза, посмотрел туда, где валялась отбитая голова мутанта. В свете подслеповатой лампочки в решетчатом наморднике он увидел, что это карнавальная маска лошади в натуральную величину, слегка потрескавшаяся от удара о стену.
Порошенко подошел к инвестиционному грузину и ткнул его в лоб дулом пистолета.
– Ты чем это тут занимаешься, конь в пальто? – угрожающе спросил он.
– Вах, абыдна гавариш, дарагой, – сказал грузин. – Нэблагодарная твоя душа, клянусь мой дэдушка Автопартрет. Я здэсь играю в мутант-шмутант, атпугиваю киэвлян, чтобы не случился нэсчастный случай, сулико-шмулико, а ты что падумал, генацвале?
– Л-лично я подумал, с-сударь, что вы не х-хотите, чтобы мы выключили р-реактор, это раз, – сказал Шкиряк, смеривая грузина холодным взглядом. – В-вам з-зачем-то нужна экологическая к-катастрофа на Голосеевке – это д-два. И кабы не вашу ли физ-зион-номию я видел на рекламе н-недвижимости по всему району – это т-три.
Кличко хлопнул себя ладонью по противогазу в районе лба.
– Точно! – сказал он. – А я еще думал, что за грузин знакомый.
– Вазможно, это был Саакашвили, – сказал конь в пальто. – От него сийчас ни прайти ни праехать, вэзде сплошной Саакашвили, каторый всэм устраивает разнос. Но в данный случай, скарэе всего, это таки был я, клянусь дэдушка Автопилот. Другой вапрос, зачэм это мне?
– Я сыйчас тебе скажу зачем, трепач, – сказал Саакашвили, выходя из-за дверей с надписью “Реакторная”. – Это не я трепач, это ты трепач, я таких в тюрьма мама видал.
Кличко почувствовал, что у него идет кругом голова.
– Саакашвили! – радостно закричал Шкиряк. – Мы спасены! Украина спасена!
– Ворюга, взяточник и казнокрад! – гневно сказал одесский губернатор, ткнув пальцем в грудь растерявшегося Шкиряка. – Ты чиновнык по асобым поручениям? Так випалняй асобый поручения, биздэльник, трепач! Я таких много тюрьма сажал!
Шкиряк побледнел и съежился в углу.
– Послушай, Михо… – начал Порошенко.
– Заткнысь, боров! – крикнул Михо.
Порошенко обомлел.
– Я ищо нэ закончил с этот самазванэц, – вкрадчиво сказал Саакашвили, опасной походкой приближаясь к инвестиционному грузину, который с каждым его шагом, казалось, становился на голову меньше. Губернатор молча сорвал с первого заместителя мэра Киева кепку, нос и усы.
– Савсэм совесть патерял, трепач, коррупция, – прошипел Сакашвили. – Скандальный застройка на проспект Наука начал, котлован вырыл, сеть система охлаждения ядерный реактор перерубил!
– Э, дарагой, абидна гавариш, – растерянно проблеял инвестиционный грузин. – Клянусь мой дэдушка-шмэдушка…
– Твой дэдушка Автопрыцеп варавал у государства козу! – рявкнул Саакашвили. – А ты решил всю Голосеевку сваравать, устроив ложный авария ядерный реактор!
– Какой еще ложный, когда система перегревается! – встрял Порошенко. – Ее надо немедленно выключить!
– Заткнысь! – заорал Саакашвили. – Нычего нэ нада выключать, он уже все сам выключил. Зачэм ему настоящий катастроф, кто же тогда купит у него брошенные квартиры беженцев?.. Нэт, этот зловещий план предполагал только всех напугать и скупить по дешевке жилплощадь. Я скажу моему другу Петро Порошенко, чтобы он уволил этого афериста и посадил за решотку!
– Кгм, ну я не могу так сразу, – с неожиданным кокетством сказал Петр Порошенко.
– Заткнысь! – рявкнул Саакашвили. – Кто ты вообще такой, толстый кабан?!
Заглянув под стекло президентского шлема, губернатор сразу подобрел и расплылся в широкой улыбке.
– Ах, это ты, генацвале, – сердечно сказал он. – Тут такой плохой свэт. Пайдем со мной, пить будем, гулять будем, вино угощаю, придет Мустафа.
– Да, этот всегда придет, – пробормотал Порошенко и послушно поплелся за другом.
На верхнем пролете лестницы Саакашвили остановился и окинул сталкеров холодным взглядом.
– А этих всэх – уволить, арэстовать и расстрэлять, – сказал он и исчез в фойе.
– Вот гдэ настоящий супергерой, клянусь дэдушка Авторитэт, – с уважением сказал Никонов, провожая губернатора восхищенным взглядом.
– Вот где настоящий реформаторский грузин, – мрачно возразил Кличко. – А у меня даже с коррупцией бороться некому.
– Кстати, 50 процентов, – предложил грузин.
Кличко кисло пожал плечами.
С улицы раздавались радостные вопли: люди узнали Саакашвили. На Голосеевке начинались народные гуляния. Тяжело вздохнув, Виталий поплелся наверх. Очередная экологическая катастрофа была предотвращена.
Читайте также:
Часть 1: “Сливки-ленивки”
Часть 2: Декоративная гусятница
Часть 3: Реформаторский грузин
Часть 4: Осиновый кол Сандея
Часть 5: Блендер в штанах
Часть 6: Летучий крокодильчик
Часть 7: Виталий Кличко и инновационная гирлянда
Часть 8: Виталий Кличко и водопроводный чебурген
Часть 9: Виталий Кличко и цэнный бумаг
Василий Рыбников, специально для “КиевВласть”
